Кукольные театры всего мира

«История одной куклы» - удивительная история. Изначально была чисто техническая задача – показать кукольникам всего мира возможности моей куклы, мои возможности, найти пути сотрудничества с художниками, режиссёрами, театрами. Стал рассказывать о кукле и, конечно, о себе. Но история получилась гораздо шире и глубже

«История одной куклы» - удивительная история. Изначально была чисто техническая задача – показать кукольникам всего мира возможности моей куклы, мои возможности, найти пути сотрудничества с художниками, режиссёрами, театрами. Стал рассказывать о кукле и, конечно, о себе. Но история получилась гораздо шире и глубже. Не знаю почему… Я показываю этот спектакль для беременных и они готовятся к рождению новой жизни, Я рассказываю историю жизни моего друга в горах на его юбилее и он находит в нём конкретные этапы своей жизни и они порой очень точны… Авторский театр – довольно опасная вещь. Видимо, я слишком откровенен. Мои попытки вставить в канву спектакля мои стихи и прозу приводили некоторых в смущение и я оставил эту затею. Конечно, приходится писать детские пьесы самому, потому, что у меня ограниченные возможности по количеству персонажей, да и всё, что пишется - не устраивает меня по многим критериям. Писать инсценировки – отказать себе в этом удовольствии – выше моих сил. Перевести пьесу или книгу на «кукольный» язык – высочайшее наслаждение!!! Гальдони был для меня, как букварь. Переделать его на свой лад – просто объективная необходимость. И это такое удовольствие видеть, как пьеса перевоплощается совершенно в иную форму, более яркую, ясную и точную. Кукольность мужских персонажей, на мой взгляд, внесла такую остроту в пьесу, такую яркость и свободу, какой я и не ожидал. Каждый раз я с великим удовольствием перечитываю свой вариант и жду не дождусь, когда мы её всё-таки поставим. Кто первый? Стругатские – это особый случай. «Улитка на склоне» возможна в постановке только на кукольной сцене!!! Как там всё красиво и точно получается, как выпукло и необыкновенно, просто фантастика! Перенести на сцену сказки Сергея Козлова с его тончайшей поэзией, трогательными персонажами, глубокой философией – тончайшая, ювелирная работа. И делать её надо ювелирно. Безумно интересно!!!

Насколько значима для вас публика? На фестивале профессиональные кукольники восприняли вашу «Историю одной куклы» как миф о жизни всего сообщества, своеобразную исповедь... А каким образом, через что вы пытаетесь найти путь к сердцам зрителей в других спектаклях?

Когда Коля Шторкин (наш кукольный рабочий сцены) говорит: «Первый звонок, уважаемая публика…», он говорит совершенную правду. Мне пришлось самому писать пьесы и по той причине, что я не находил этого уважения в других. Если это детский спектакль, то должно быть интересно всем. Володя Козлов говорил очень важную, на мой взгляд, мысль: если взрослый спектакль интересен и ребёнку, значит, он получился. На детский спектакль детей ведут взрослые и им самим должно быть интересно это смотреть, и не один раз. Тогда и не будет проблем с публикой. Сам материал, сценография, куклы – ну, буквально всё должно цеплять в первую очередь тех, кто это делает и показывает, и цеплять на протяжении всей жизни спектакля. И от зрителя должна идти постоянная подпитка, если ему это интересно, если его трогает всё. Я видел спектакли, которые сразу несут печать быстрой кончины, потому, что каждый вносит свой «минус» в него оттого, что не нравится пьеса, художник, режиссёр… Какие-то внутренние конфликты коллектива всегда влияют на исход работы, это же тонкая материя. А одному всё это тянуть – ох, как тяжело!

Чем вы занимаетесь в последнее время? Над чем работаете, чем попытаетесь удивить «кукольный мир»?

Основное, чем я сейчас занят – спектакль по сказкам Сергея Козлова. В нём четыре персонажа – Ёжик, Медвежонок, Заяц и Ворон. Сейчас основная задача – сделать трёх первых кукол, на запястье, с рабочими глазками, ротиком, пальчиками. Куклы должны быть очень живые, послушные, трогательные. Потом начну думать декорации (надо понять, что куклы могут). Спектакль должен существовать в трёх вариантах: - С текстом, стремя или двумя актёрами (Ворон – электронно-механическая кукла), по конкретным сказкам, которые уже отобраны и инсценировка почти готова. - Без текста с тремя-двумя актёрами, где каждый из трёх характеров раскрывается в отношении к тому или иному объекту, ситуации, звуку (идея пришла в голову после прочтения книги о Резо Габриадзе, подаренной на «Московских каникулах»). - То же, что и во втором случае, но актёр один. Начинаем работу с итальянским театром кукол. История уже есть, но во что всё это выльется, пока вопрос. Та сторона обдумывает мои предложения. Хочется все-таки поставить трактирщиков. Работы там немного – надо только сделать трёх очень сложных кукол, и можно репетировать. Было бы с кем. Может итальянцы? К новому сезону надо привести в порядок театр, наполнить его сказочной жизнью. Уже есть план. Я очень хочу, чтобы люди, приходя в театр попадали в СКАЗКУ и работаю над этим очень много, начиная с места, где стоит театр, в каком здании он располагается. Да этого все хотят. Потом уже наполняю пространство театра и необычным оформлением и небывалыми персонажами, а уж спектакли должны быть покруче антуража, да куда уж круче – вот и приходится прыгать гораздо выше собственных возможностей. Мечтаем через Год провести у себя фестиваль – школу. Это должны быть и спектакль, которые уже есть в репертуаре театров, а также куклы и спектакли, которые появятся в процессе работы мастер-классов на фестивали. Парад премьер!!! Надо уже в ближайшее врем начинать подготовку, подбирать театры, решать с ними, что будем делать и как. Возможно, этого никто никогда не делал. Тем интереснее задача. Принимаем заявки. До встречи!

Владимир Захаров, создатель театра живых кукол 2КУ

Идите в театр,

живите и умрите

в нем, если сможете!

Виссарион Белинский

Когда мы были совсем маленькие, нам очень хотелось верить, что игрушки — живые. Мы надеялись, что они оживают ночью и ходят ножками в маленьких ботинках. Встают, садятся, разговаривают. Машут маленькими ручками, и пальчики у них шевелятся. Под утро, конечно, разбегаются по местам. Или если, допустим, зажмуриться и отвернуться, усыпить бдительность игрушек, а потом неожиданно повернуться, открыть глаза и застать… Одна девочка рассказывала моему сыну в первом классе, что ей это удалось, и она даже немножко поговорила с ними. Чуть-чуть. То есть прецеденты все-таки были.

Но жизнь шла, обламывала нас, и мы надежду потеряли. Вопреки пословице она умерла первой, вместе с верой в Деда Мороза.

Играла музыка. В кромешной тьме появилось световое пятно, и там игрушечный Ежик бегал в маленьких ботинках и кричал, доказывая Медвежонку относительность всего (то есть Ежик выявлял неподвижность леса и тишину относительно его, Ежикова, движения и крика). И это был спектакль «Про Ежика» по сказке Козлова. И мы с детьми старательно дышали, чтобы согреть зайца. И очень смеялись, когда он сказал: «Хватит, уже душно, как в бане!» А еще в этом театре игрушечный пианист играет, и рядом вообще никого! Он прямо сам играет! А кукла-мальчик вообще нечаянно получилась на глазах у потрясенной публики. Сначала все отдельно живет, маленькие ботинки сами ходят по столу, две кукольные ручки плавают в пространстве, и мы, затаив дыхание, смотрим, как постепенно получается живая кукла. И ходит. И двуцветный фонарик на штативе сам двигается, как танцует, а в это же самое время человечек идет к Розе, а она ладошками-листьями выражает ему нелюбовь, и это все вместе и очень печально, а взрослый человек вообще ни при чем. Во-первых, он один и вообще выпил вина и заснул за столом… С горя. Это уже другой спектакль, для больших, — «История одной куклы».

После спектаклей можно было все смотреть, трогать и говорить с Ежиком. Мы в Ежика верили, и было нам по вере. Ежик выказал добродушный характер и положительный трезвый ум без сюсюканья. Вокруг была толпа и человек с бородой в непосредственной близости к Ежику. Но мало ли народу в этой толпе!

Знакомство мое с живыми куклами началось накануне. Было обыкновенное актерское застолье. И появилась кукла-девочка по имени Алиса. Непринужденно опираясь на рюмку, почти нас не осуждая, она давала нам интервью. «Алиса, а у тебя есть мальчик?» — спрашивали актрисы (одно, блин, на уме!). Алиса вскинула глаза и даже покрутила пальчиком у виска (у нее каждый пальчик двигается!): «Вы что? Какой мальчик? Я же кукла!» «Алиса, а ты звезда в своем театре?» — не унимались актрисы. Кукла поправляет прическу, оглаживает платьице (из мужского галстука) и коротко вздохнув, говорит сухо: «Нет». «А кто же тогда звезда?!» — изумляются актрисы. Опять каскад мелких женственных движений, и — тоном уязвленной примы: «Ежик». Гипноз какой-то! Абсолютно живая кукла. Я свидетель.

Понимаю-понимаю. Нужны фамилии, адреса и факты. Кто? Где? Как? Знакомьтесь, Владимир Захаров из Томска. Бывший инженер-электрик. Образован был по специальности «Кибернетика и электрические системы». Занимался робототехникой. Проработал по этой специальности семь лет. Был в этой связи приглашен в Томский театр кукол для консультаций и помощи в подготовке спектакля «Мастер и Маргарита» — там чудеса потребовались. И пропал инженер-робототехник! Или, наоборот, себя нашел. Он делает кукол. Они двигаются так, и он так их водит, что избалованные компьютерными спецэффектами дети смотрят спектакли, затаив дыхание. Теперь у него свой театр в Томске. Все своими руками. Там бабушка в фойе вяжет. (Робот!) Там голова с лицом самого Захарова рассказывает историю создания театра. Она на стенке висит, голова, рот открывает, поворачивается туда-сюда и рассказывает все, чтобы не приставали с одними и теми же вопросами, время от времени удивляясь: «Черт его знает, зачем меня здесь повесили? В чем, собственно, был замысел художника?» Еще Захаров дает мастер-классы в Москве, Риме, Рязани, Барселоне — куда позовут. А в Томске он работает на небольшой зал, меньше 100 зрителей, прицепляет к бороде прищепкой микрофончик и играет за всех. Поражая профессионалов темпом диалогов и при этом мобильностью перестроек голоса и характеров. Но это уже — скучный разговор.