Кукольные театры всего мира

Словом «крешь» во Франции называют особый вид кукольного театра, произошедшего от церковных скульптурных иллюстраций евангельского рассказа о рождении младенца Иисуса. Светские народные театрики-креши развились на юге Франции, в основном в Провансе. В Ницце они даже не изменили своего итальянского названия – «презепио». Первые описания крешей относятся к концу XVIII века, однако к этому времени они уже очень далеко ушли от своих истоков, превратились в развлекательное и вполне мирское зрелище

Словом «крешь» во Франции называют особый вид кукольного театра, произошедшего от церковных скульптурных иллюстраций евангельского рассказа о рождении младенца Иисуса. Светские народные театрики-креши развились на юге Франции, в основном в Провансе. В Ницце они даже не изменили своего итальянского названия – «презепио». Первые описания крешей относятся к концу XVIII века, однако к этому времени они уже очень далеко ушли от своих истоков, превратились в развлекательное и вполне мирское зрелище. Только пьеса «Рождество», исполняемая во время соответствующего праздника, да название напоминали о религиозном прошлом этого театра. В XIX веке сцену-ящик заменили ширмой, за которой стояли кукловоды, управляющие куклами, насаженными на стержень, а в репертуаре пестрят такие названия, как «Дыра на Луне», «Юпитер и нимфа», «Баранья ножка», «Дитя Марии Стюарт», «Ослиная шкура», «Спящая красавица», «Сироты моста Богородицы», «Зеленый дьявол», «Селико, или маленький негр», «Али-Баба и сорок разбойников», «Корневильские колокола», «Дочь мадам Анго», «Переход солдатами империи через Сен-Бернарский перевал».

Во французском языке слово «крешь» обозначает детские ясли. По преданиям римской церкви, ясли, о которых говорится в Евангелии, якобы сохранились, были перевезены в VII веке в Рим, заключены с серебряный ковчежец и спрятаны в подземной галерее одного из храмов. Раз в году, в праздник рождества, их выставляли перед верующими для обозрения.

Первое литературное упоминание о воспроизведении Вифлеемских яслей содержит жизнеописание Франциска Ассизского (основателя монашеского ордена францисканцев): там можно прочесть, что, покидая Рим, Франциск наказал своим приверженцам устроить на рождество миниатюрную копию кормушки с лежащим в ней младенцем и персонажами евангельского рассказа и что с тех пор францисканские монахи взяли за правило изготавливать на Рождество подобные копии.

В средние века в католических церквях вошло в ритуал на время рождественских праздников выставлять деревянный ящик. В центре этого ящика помещались маленькие ясли, в них на солому клали куколку младенца. Над яслями укреплялась позолоченная звезда. Рядом с яслями расставляли коленопреклоненные фигурки Марии и Иосифа, пастухов, по бокам и сзади – вола и осла, символизирующих хлев. Весь ящик украшали листьями и мхом. В День Королей добавляли к этой группе фигурки царей-волхвов (День Королей в православной церкви соответствует Крещению). Со временем укоренился обычай ставить ящики-креши на Рождество и дома. Ставили их обычно в парадной комнате, где собиралась вся семья. Домашние креши тоже убирали листьями и мхом, только фигурки в них были поменьше и попроще церковных.

Выход крешей за пределы церковного алтаря, приход их в дома простых людей повлекли развитие особого промысла – изготовления фигурок – сантонов – для домашних рождественских крешей (сантон значит по-французски «маленький святой»). Занимались этим побочным ремеслом крестьяне, городская беднота. В канун рождества над изготовлением сантонов трудились целыми семьями. Продавали фигурки на специальных ярмарках. В Марселе ярмарка сантонов сохранилась до XX века. Она открывалась 10 декабря и действовала до 6 января (до Дня Королей). На ярмарки свозили тысячи фигурок, разных и по величине, и по мастерству, и по цене. Одежда сантонов отражала народные представления о моде и красоте, образцы брались из жизни: пастухи и крестьяне были одеты как простые провансальцы, святое семейство – как знатные дамы и господа. Так, сохранились фигурки Марии в платье с фижмами, а Иосифа – в башмачках на высоких красных каблуках.

Связь между домашними ящиками-крешами и театриками-крешами несомненная. Скорее всего, шаг к театральному действу был сделан в домашних крешах, менее ограниченных предписаниями и правилами, чем церковные. На первых порах театрализации крешей спектакли давали лишь несколько раз в году и играли единственный сюжет - евангельскую историю о «Вифлеемском чуде». Поскольку диалога в евангельском тексте почти нет, то представление, видимо, шло как пантомима, сопровождаемая пением рождественских псалмов. Постепенно сцена поклонения стала обрастать бытовыми народными сценками и персонажами, близкими и понятными и зрителям, и актерам. Они помогали осмыслить евангельский рассказ, оживить его, сделать зрелищным. Рождественские креши приобретали все большую популярность, появились любители, показывавшие их из года в год, становясь специалистами в этом деле. На представления собиралась не только семья, в доме которой устраивался спектакль, но и гости, соседи. Желая отблагодарить за труд исполнителя, ему подносили маленькие подарки, сменившиеся со временем монетками. Возможность подработать представлением крешей вызвала желание играть в этих ящиках не только на рождественской неделе. Но так как пьеса о поклонении младенцу Иисусу для этого не годилась, то стали изображать евангельские истории, соответствующие другим праздникам. До XIX века сохранились в репертуаре крешей «Страсти Господни», «Праздник тела господня», «Благовещение до избиения младенцев». Во всех этих пьесах, включая и «Рождество», разрасталась светская часть, потихоньку вытесняя религиозную. На следующем этапе это привело к включению в репертуар совершенно мирских пьес, сюжеты которых заимствовались из фольклора, легенд, сказок, репертуара театра живых актеров В это время появляются первые описания крешей. На юге Франции слово «крешь» становится равнозначным понятию «кукольный театр».

Популярность крешей настолько велика, что их владельцы снимают для представлений отдельные постоянно действующие залы (в 1867 году в Марселе насчитывалось около двадцати театров-крешей). Церковь, породившая эти представления, начинает опасаться их соперничества. Сохранился документ, в котором лионские власти разрешают некоему владельцу креши Клоду Берте играть спектакли при условии, что он будет начинать свои представления после окончания церковной службы. И конечно же, в крешах появляются свои местные герои. В Безансоне таким героем стал винодел Барбизье, а в Лионе супружеская чета Папаши и Мамаши Кокар.

Последний этап развития крешей характеризуется чрезмерным увлечением механикой, показом бессюжетных сцен со сложным, но однообразным движением кукол. Куклы двигали руками, ногами, головой, влезали на лестницы, садились в лодки, зажигали фонари и т.д. несколько подобных кукол хранятся в музеях Лиона и Экса. Их головы сделаны из папье-маше, корпус насажен на стержень, имеющий внизу цокольную подставку. Подставка укреплена на горизонтально натянутой проволоке или на рельсе, идущих вдоль сцены за ширмой, чуть ниже ее бортика. Кукла, таким образом, двигается по проволоке или по рельсу, сохраняя постоянный уровень, как бы идя по твердому полу или по земле. Движение деталей куклы создавалось нитями, спрятанными внутри корпуса или спускающимися открыто вниз за ширму. Нити заканчивались колечками для пальцев кукловода, который стоял за ширмой.

Во второй половине XIX века интерес к крешам угасает, они уже становятся только детским развлечением, а в начале XX века и совсем исчезают.